А зори здесь тихие...
Май 1942 г. Сельская местность в России. Идёт война с фашистской Германией. 171-м железнодорожным разъездом командует старшина Федот Евграфыч Васков. Ему тридцать два года. Образования у него всего четыре класса. Васков был женат, но жена его сбежала с полковым ветеринаром, а сын вскоре умер.
На разъезде спокойно. Солдаты прибывают сюда, осматриваются, а потом начинают "пить да гулять". Васков упорно пишет рапорты, и, в конце концов, ему присылают взвод "непьющих" бойцов - девчат-зенитчиц. Поначалу девушки посмеиваются над Васковым, а он не знает, как ему с ними обходиться. Командует первым отделением взвода Рита Осянина. Муж Риты погиб на второй день войны. Сына Альберта она отправила к родителям. Вскоре Рита попала в полковую зенитную школу. Со смертью мужа она научилась ненавидеть немцев "тихо и беспощадно" и была сурова с девушками из своего отделения.
Немцы убивают подносчицу, вместо неё присылают Женю Комелькову, стройную рыжую красавицу. На глазах Жени год назад немцы расстреляли её близких. После их гибели Женя перешла фронт. Её подобрал, защитил "и не то чтобы воспользовался беззащитностью - прилепил к себе полковник Лужин". Был он семейный, и военное начальство, прознав про это, полковника "в оборот взяло", а Женю направило "в хороший коллектив". Несмотря ни на что, Женя "общительная и озорная". Её судьба сразу "перечеркивает Ритину исключительность". Женя и Рита сходятся, и последняя "оттаивает".
Когда речь заходит о переводе с передовой на разъезд, Рита воодушевляется и просит послать её отделение. Разъезд располагается неподалёку от города, где живут её мать и сын. По ночам тайком Рита бегает в город, носит своим продукты. Однажды, возвращаясь на рассвете, Рита видит в лесу двоих немцев. Она будит Васкова. Тот получает распоряжение от начальства "поймать" немцев. Васков вычисляет, что маршрут немцев лежит на Кировскую железную дорогу. Старшина решает идти коротким путём через болота к Синюхиной гряде, тянущейся между двумя озёрами, по которой только и можно добраться до железной дороги, и ждать там немцев - они наверняка пойдут окружным путём. С собой Васков берет Риту, Женю, Лизу Бричкину, Соню Гурвич и Галю Четвертак.
Лиза с Брянщины, она - дочь лесника. Пять лет ухаживала за смертельно больной матерью, не смогла из-за этого закончить школу. Заезжий охотник, разбудивший в Лизе первую любовь, обещал помочь ей поступить в техникум. Но началась война, Лиза попала в зенитную часть. Лизе нравится старшина Васков.
Соня Гурвич из Минска. Её отец был участковым врачом, у них была большая и дружная семья. Сама она проучилась год в Московском университете, знает немецкий. Сосед по лекциям, первая любовь Сони, с которым они провели всего один незабываемый вечер в парке культуры, ушёл добровольцем на фронт.
Галя Четвертак выросла в детском доме. Там её "настигла" первая любовь. После детского дома Галя попала в библиотечный техникум. Война застала её на третьем курсе.
Путь к озеру Вопь лежит через болота. Васков ведёт девушек по хорошо известной ему тропке, по обе стороны которой - трясина. Бойцы благополучно добираются до озера и, затаившись на Синюхиной гряде, ждут немцев. Те появляются на берегу озера только на следующее утро. Их оказывается не двое, а шестнадцать. Пока немцам остаётся около трёх часов ходу до Васкова и девушек, старшина посылает Лизу Бричкину обратно к разъезду - доложить об изменении обстановки. Но Лиза, переходя через болото, оступается и тонет. Об этом никто не знает, и все ждут подмоги. А до тех пор девушки решают ввести немцев в заблуждение. Они изображают лесорубов, громко кричат, Васков валит деревья.
Немцы отходят к Легонтову озеру, не решаясь идти по Синюхиной гряде, на которой, как они думают, кто-то валит лес. Васков с девушками перебирается на новое место. На прежнем месте он оставил свой кисет, и Соня Гурвич вызывается принести его. Торопясь, она натыкается на двоих немцев, которые убивают её. Васков с Женей убивают этих немцев. Соню хоронят.
Вскоре бойцы видят остальных немцев, приближающихся к ним. Спрятавшись за кустами и валунами, они стреляют первыми, немцы отходят, боясь невидимого противника. Женя и Рита обвиняют Галю в трусости, но Васков защищает её и берет с собой в разведку в "воспитательных целях". Но Васков не подозревает, какой след в душе Гали оставила Сонина смерть. Она напугана до ужаса и в самый ответственный момент выдаёт себя, и немцы убивают её.
Федот Евграфыч берет немцев на себя, чтоб увести их от Жени и Риты. Его ранят в руку. Но ему удаётся уйти и добраться до острова на болоте. В воде он замечает юбку Лизы и понимает, что помощь не придёт. Васков находит место, где остановились на отдых немцы, убивает одного из них и идет искать девушек. Они готовятся принять последний бой. Появляются немцы. В неравном бою Васков и девушки убивают нескольких немцев. Риту смертельно ранят, и пока Васков оттаскивает её в безопасное место, немцы убивают Женю. Рита просит Васкова позаботиться о её сыне и стреляет себе в висок. Васков хоронит Женю и Риту. После этого он идет к лесной избушке, где спят оставшиеся в живых пятеро немцев. Одного из них Васков убивает на месте, а четверых берет в плен. Они сами связывают друг друга ремнями, так как не верят, что Васков "на много вёрст один-одинешенек". Он теряет сознание от боли только тогда, когда навстречу уже идут свои, русские.
Через много лет седой коренастый старик без руки и капитан-ракетчик, которого зовут Альберт Федотыч, привезут на могилу Риты мраморную плиту.
А ЗОРИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ…
Шел май 1942 г., на 171-м разъезде солдаты млели от безделья и тишины. Налеты прекратились, однако над разъездом постоянно кружили разведчики, поэтому командование держало там две зенитные счетверенки. Комендантом разъезда был хмурый старшина Федот Евграфыч Васков, который устал бороться с пьянством в своей части и просил у командования непьющих солдат. Наконец в его распоряжение прислали военных, которые точно не стали бы пить самогон и увиваться за местными красавицами. Это были первое и второе отделения третьего взвода пятой роты Отдельного зенитно-пулеметного батальона, состоящие из молоденьких девчат. Старшина сначала даже растерялся. Потом он сам строил нары в пожарном сарае, поскольку зенитчицы отказались вставать на постой к хозяйкам.
На разъезде наступила тишь, однако коменданту было нелегко. Новые подчиненные оказались девчатами боевыми и задиристыми, поэтому он постоянно боялся сказать что-нибудь не то, чтобы не попасть на острый язычок.
Тридцатидвухлетний командир боялся намеков и шуточек насчет ухаживаний, поэтому ходил всегда, уставившись в землю. Девчата же промеж себя считали и называли его старичком. Васков и на самом деле скоро стал покашливать на каждом шагу - после того, как случайно наткнулся на первое отделение, загорающее под ярким майским солнцем. Командир Осянина, строгая, неулыбчивая девушка, была вместе со всеми.
Рита Осянина первой из класса вышла замуж - за командира-пограничника, погибшего на второй день войны.
Молодая женщина успела еще в мае отправить своего маленького сына к родителям в тыл, поэтому, когда началась война, она рвалась воевать. Ее отправили в полковую зенитную школу. Затем она оказалась на разъезде. Рита всегда держалась особняком от других девчат, которые казались ей еще зелеными, хотя они были ее ровесницами.
Именно к Осяниной в отделение прислали Евгению Комелькову, рыжую белокожую красавицу, возлюбленную одного из штабных командиров, который был женат. Неожиданно Рита разоткровенничалась с Евгенией, рассказав ей о своей жизни. Та только коротко заметила, что у Риты теперь имеется личные счеты, как и у нее, потерявшей в один момент всю семью. Евгения была очень жизнерадостной и озорной. Только она могла расшевелить командира Осянину. Приехав на пункт назначения со своим отделением, Рита стала вдруг время от времени исчезать по ночам. Некоторые девчата знали об этих отлучках, но, думая, что завела гордячка ухажера, молчали.
Однажды, возвращаясь, как обычно, в барак, Рита случайно наткнулась на незнакомого рослого человека, стоящего к ней спиной. Она шагнула в куст, глядя, как к чужаку присоединился еще один и они пошли в лес. Как только неизвестные скрылись, Рита, как была, босиком, побежала к старшине. Она рассказала командиру о чужаках в лесу. Васков приказал девушке поднимать по боевой тревоге команду. Старшина связался с командованием и доложил, что в лесу замечены немцы в количестве двух человек в маскировочных халатах. Был отдан приказ изловить немцев. В распоряжение старшины выделили пять человек. В группу вошла также Рита, видевшая своими глазами врагов. Помимо нее, в лес должны были пойти рыжая и озорная Комелькова, худенькая Соня Гурвич, коренастая Лиза Бричкина и неразлучная с Комельковой Галя Четвертак.
Васков решил, что немцы, скорее всего, пробираются к железнодорожному полотну, путь к которому пролегает через Вопь-озеро. Короткой дороги они не знают, значит, пойдут в обход. Старшина с отрядом по короткому пути смогут опередить немцев и встретить их на озере. Васков надеялся, что спрячет своих девчат понадежнее, а уж сам найдет, о чем потолковать с немцами.
Бойцы его шагали бодро. Старшина старался посуровее относиться к своим подчиненным, чтобы те оставили свои хаханьки и серьезно отнеслись к походу. Шли парами. Командиру выпало идти с Гурвич, переводчицей. Он узнал, что девушка сама из Минска и ее родные сейчас «под немцем». Она переживала за них, зная, как фашисты расправляются с евреями. Отряд подошел к топи. Старшина вырубил для своего воинства и для себя шесть добрых слег и объяснил девчатам, как лучше всего двигаться по опасному месту. Во время трудного перехода у Четвертак засосало сапог. Комелькова хотела было помочь, однако Васков громким окриком остановил ее. Кругом трясина, шаг в сторону грозил верной смертью. Отряд вышел передохнуть на небольшой островок. Галя вышла в одном чулке. Дав немного девчатам отдохнуть, старшина повел их дальше. Наконец вышли к протоке, и командир дал сорок минут на то, чтобы помыться, постираться и оправиться. Сам он, помывшись, смастерил Четвертак из бересты чуню. На разутую ногу незадачливого бойца надели два шерстяных носка командира, обмотали портянкой и прикрутили бинтом чуню.
Перекусив, отряд двинулся дальше. Гнал их Васков ходко, чтобы у девчат высохла одежда и они не замерзли. Иногда он переходил на бег. Бежал, пока у самого дыхания хватало, но бойцы держались стойко, только раскраснелись. К вечеру вышли к Вопь-озеру. Здесь решили поджидать немцев. Отряду нужно было успешно выбрать позиции - основную и запасную. По расчетам враги могли появиться не раньше чем через четыре часа. Позиция была отлична: немцы сумели бы пройти только по узкой песчаной полоске у берега, чтобы достать отряд, им пришлось бы часа три огибать гряду, тогда как бойцы Васкова могли отходить напрямую. После обеда по приказу все вещи девчата оставили на запасной позиции под охраной Четвертак. Остальных Васков сам развел по местам, наказав, чтобы лежали, как мыши.
Вернувшись на запасную позицию, Васков обнаружил, что у Гали жар: сказалось хождение по холодной воде без сапога. Старшина плеснул в кружку спирт и заставил Четвертак его выпить. Затем наломал лапник, постелил его, покрыл Галю своей шинелью, приказав отдыхать. Уже перевалило за полночь, а немцев все не было видно. Васков стал переживать, что вообще проворонил их, побоявшись вступить в открытый бой, пожалев своих девчонок-бойцов. Рита, успокаивая командира, предположила, что немцы сделали привал, ведь они тоже люди. Старшина отправил ее отдыхать.
На рассвете он разбудил Осянину, указав ей на всполошившихся сорок. Отряд занял свою позицию. Наконец на опушку выскользнули двое, однако за их спинами продолжали колыхаться кусты. Девчата из своих укрытий насчитали шестнадцать человек.
Старшина приказал бойцам неслышно отступать на запасную позицию. Васков растерялся: всю жизнь он как военный выполнял только чужие приказы, не заботясь о том, чем они продиктованы. Сейчас он не знал, что делать. У него не было ни автоматов, ни пулеметов, ни сноровистых мужиков - только пятерка смешливых девчат да пять обойм на винтовку. Васков принял решение. Он спросил Лизу, дочь лесника, выросшую в лесу, запомнила ли она дорогу назад. Когда та ответила утвердительно, отправил ее за подмогой, еще раз проинструктировав насчет болота.
Когда командир дошел до запасной позиции, девчата, как воробьи, бросились к нему. Сначала Васков хотел прикрикнуть за то, что не выставили караул, однако, глянув на их напряженные лица, только сказал, что плохо дело. Подкрепление можно было ждать не раньше чем к ночи. Ввязываться с винтовками против автоматов в бой было смешно. Старшина решил запутать немцев, не пустить через гряду, чтобы те пошли вокруг Легонтова озера. Все эти соображения он выложил своим бойцам. Причем делал это нарочито спокойно, чтобы не вызвать у девчат панику, спрашивая их мнение. Немцам нужно было как можно тише добраться до цели, поэтому они выбирали самые глухие тропы. Девчонки пошушукались, а потом спросили старшину, что стали делать бы немцы, встретив лесорубов. Командиру идея понравилась. Чужаки вряд ли будут рисковать, показываясь лесорубам: вдруг где-нибудь поблизости есть еще одна бригада. Мигом сообщат, куда надо. Васков принял девичий план к исполнению и выбрал место, чтобы немцы вышли прямо на них на другой стороне реки. Девчатам он велел жечь костры, аукаться, создавая побольше шума, да снять все, что могло бы определить военную форму. Левый фланг командир взял на себя, чтобы в случае, если немцы все-таки задумают переправляться, он мог бы нескольких уложить и дать девчатам время на то, чтобы разбежаться. Создавая видимость, Васков как можно громче подрубал деревья перебегая с одного места на другое. Наконец с передового секрета прибежала Гурвич и сообщила, что чужаки близко.
Все девчата разбежалась по своим местам, только Четвертак на том берегу замешкалась, снимая чуню. Тогда старшина взял ее на руки и, как ребенка, понес на другую сторону, ворча, что вода холодная, а хворь в девушке еще держится.
Впереди брела Гурвич, раздвигая коленками холодную воду. Обернувшись, она выпустила юбку в воду. Комендант сердито крикнул, чтобы она подобрала подол. Девчата подняли шум на берегу, иногда к ним присоединялся Васков, чтобы был слышен мужской голос. Сам же он внимательно смотрел на противоположный берег, где должны были появиться немцы. Наконец кусты зашевелились. Старшина боялся, что немцы пошлют на их берег разведку и по пальцам пересчитают лесорубов. Рядом Евгения вдруг сорвала гимнастерку и, громко позвав девчат купаться, рванула к воде. Немцы снова спрятались в кустах. Женька плескалась в воде, а Васков ждал, что вот-вот ударит очередь в девушку.
Он откликнулся и, повалив несколько деревьев, вышел на берег. Он сказал Женьке, что из района сейчас придет машина. Женька потянула Васкова за руку, и он увидел, что, несмотря на улыбку, глаза девушки были полны ужаса. Улыбаясь, старшина тихо приказал Комельковой уходить с берега. Однако Женька только громко смеялась. Тогда командир схватил ее одежонку и, крикнув, чтобы она догоняла, запетлял по берегу. Девушка завизжала и побежала за Васковым. Оказавшись в кустах, старшина хотел сделать выговор, однако, обернувшись, увидел, что Женька, скорчившись, сидит на земле и плачет. Они добились своего: немцы ушли в обход Легонтова озера.
Они ждали Бричкину с подкреплением, еще не зная, что девушка утонула в болоте. Немцы затаились в лесу, что не нравилось Васкову, который считал, что «врага да медведя с глазу спускать не годится». Он решил разведать, что делает враг. Вместе с Ритой Васков таясь пошел по берегу озера. Скоро Васков почувствовал дым. Он оставил Риту, а сам отправился в разведку.
Немцы сделали привал. Десять человек принимали пищу, двое сидели в карауле, остальные, по предположению старшины, несли караул с других сторон. Васков послал Риту за бойцами. Когда отряд подошел, Осянина вспомнила, что забыла кисет командира. Гурвич, ничего не слушая, бросилась обратно.
Через какое-то время Васков услышал тихий сигнал. Взяв Комелькову и приказав всем оставаться на месте, пошел за Гурвич. Старшина уже догадывался, что случилось. Гурвич обнаружили в расселине. Девушка успела вскрикнуть только потому, что удар ножа немца был рассчитан на мужика и не сразу попал в сердце. Рядом были следы от тяжелых ботинок. Васков решил догнать немцев, которые вдвоем пробирались по лесу. Вместе с Женькой они убили этих диверсантов, отомстив за Соню. Собрав оружие, старшина приказал Женьке тихо привести девчат к месту, где погибла Соня.
Командир вытащил из Сониного кармана документы. Все вместе похоронили девушку, предварительно сняв с нее сапоги и отдав Гале. Четвертак не хотела надевать эти сапоги, однако Осянина прикрикнула на нее. Отряд потерял время из-за похорон, из-за уговаривания Гали. Старшина отдал один автомат Осяниной, другой оставил себе. Тронулись. Случайно отряд чуть было не нарвался на немцев, но старшина недаром был отличным охотником. Он успел махнуть девчатам, чтобы рассыпались, и бросил гранату. Началась перестрелка. Однако, не зная, кто им противостоит, диверсанты решили отступить. Во время боя Галя так испугалась, что не сделала ни одного выстрела, лежала, спрятав лицо за камнем. Женька опомнилась быстро, правда, стреляла, не целясь. А вот Рита даже спасла ситуацию, прикрыв командира на время, пока он перезаряжал автомат. Когда немцы отошли, Васков на месте перестрелки обнаружил много крови, однако тело немцы унесли с собой.
Вернувшись, командир чуть было не стал председателем на комсомольском собрании, открытом Осяниной. Темой собрания служила трусость Четвертак в первом бою. Васков отменил все собрания, сказав, что в первом бою даже дюжие мужики теряются. Подмога все не подходила, а немцы могли в любую минуту снова выскочить на отряд. Командир, взяв Четвертак с собой, приказал Осяниной двигаться на большом расстоянии вслед за ними. В случае перестрелки им нужно затаиться и, если Васков не вернется, идти к своим.
Васков понял, что убитые им немцы были не дозором, а разведкой, поэтому диверсанты и не хватились их. Галя вяло шла за командиром. Перед глазами у нее стояло мертвое лицо Сони, что вводило ее в ужас. Вскоре старшина и боец наткнулись на ложбинку, в которой лежало двое фрицев, пристреленных своими же из-за ранений.
Таким образом, осталось двенадцать диверсантов. Обернувшись, Васков заметил, что Четвертак боится. Он безуспешно пытался поднять ей боевой дух. Послышался хруст ветки. Немцы по двое прочесывали лес. Васков и Галя притаились в кустах. Диверсанты могли выйти на Риту с Женей.
Немцы уже проходили мимо затаившихся, как вдруг Галя, не выдержав, с криками рванула через кусты. Коротко ударил автомат, девушка упала. Старшина понял, что игра проиграна, и решил увести немцев за собой, подальше от оставшихся в живых девчат.
Отстреливаясь, петляя, создавая как можно больше шума, Васков стал уходить в лес. Патроны кончились. Налегке старшина стал пробираться через валежник, его ранили в руку. Тогда командир стал отходить к болотам, чтобы там немного передохнуть и перевязать руку. Он не помнил, как дошел до островка. Очнулся уже на рассвету. Кровь не текла. Тина залепила рану, и Васков не стал ее отколупывать, замотал сверху бинтом. Вспомнив, что у сосны оставалось пять слег, старшина понял, что Бричкина пошла без опоры и наверняка утонула. Он вернулся на берег, чтобы разыскать девчат.
В поисках он наткнулся на Легонтов скит, древнюю, замшелую избу. Хрустнула ветка, и к избе вышли все двенадцать диверсантов. Один из них сильно хромал, остальные были нагружены взрывчаткой. Немцы решили не идти вокруг озера, а целили в перемычку, стремясь найти брешь. Раненый и еще один диверсант остались в укрытии, а десятка ушла в лес. Васков обезвредил одного из немцев, который отправился к колодцу, и забрал у него оружие. Раненый немец затаился в избе, боясь привлечь к себе внимание.
Старшина совсем было отчаялся найти девчат, но вдруг услышал шепот. Зенитчицы по воде бросились к нему и повисли на нем обе сразу. Васков сам еле сдержал слезы, обнимая своих девчат. Он так обрадовался, что даже разрешил теперь называть себя не по уставу - Федотом или Федей. Втроем помянули погибших девчат.
Зная, что подкрепление не придет, старшина решил выиграть еще одни сутки. Федот, выбрав позиции, оставил девчат у широкого плеса, а сам взял тот мысок, где Женька сутки назад отпугнула немцев. Вскоре отряд вступил в бой. Отстреливаясь, старшина постоянно прислушивался, слышны ли винтовки девчат. Немцы отступили. Васкова нашла Женька и позвала с собой. Рита сидела под сосной, держась за живот, по рукам текла кровь. Посмотрев рану, Федот понял, что она смертельно опасна. Осколок разворотил живот, сквозь кровь были видны внутренности. Васков стал перевязывать рану. А Женька в это время, схватив автомат, кинулась к берегу. Старшина не мог остановить кровь, которая просачивалась через повязку. Женька уводила немцев в лес. Однако не все диверсанты ушли, они кружили рядом с Осяниной и командиром. Васков, взяв Риту на руки, побежал в кусты.
Женька, любимая дочка красного командира, всегда верила в себя. Уводя немцев, она не сомневалась, что все кончится благополучно. Когда первая пуля ударила в бок, девушка только удивилась. Она могла бы затаиться, однако отстреливалась до последнего патрона, уже лежа, не пытаясь бежать. Немцы добили ее в упор, а потом долго смотрели на ее и после смерти гордое и прекрасное лицо.
Рита понимала, что ее рана смертельна. Васков спрятал Осянину, а сам отправился на помощь Женьке. Выстрелы стихли, и девушка поняла, что ее подруга погибла. Слезы кончились. Рита думала только о том, что ее сын остается сиротой на руках у больной и робкой матери.
Подошел старшина, он поймал тусклый взгляд Осяниной и вдруг крикнул, что они не победили, что он еще живой. Он сел, стиснув зубы, сказав Рите, что у него болит грудь оттого, что он положил всех пятерых девчат из-за какого-то десятка фрицев. По его мнению, когда война кончится, ему нечего будет ответить на вопрос детей, почему он мам будущих не уберег.
Рита рассказала Федоту о сыне и попросила его позаботиться о мальчике. Старшина, оставив ей наган, решил произвести разведку, а затем добираться до своих. Он завалил девушку ветками и, сжимая в кармане бесполезную гранату, зашагал к речке. Как только старшина скрылся из виду, Рита выстрелила себе в висок. Федот похоронил ее, как и Женю, быстро.
Сжимая в руке наган с последним патроном, старшина отправился к немцам. У знакомой избы он снял часового, а поскольку автомат с того снимать было некогда, прямо с одним наганом залетел в дом. Диверсанты отсыпались, только один из них сделал попытку достать оружие. Васков выпустил в него последнюю свою пулю. В другой руке он держал недействующую гранату.
Четверо немцев и подумать не могли, что Федот один, без оружия, может вот так выйти. Они связали друг друга под пустым наганом. Последнего старшина повязал сам. Федот трясся в ознобе и смеялся сквозь слезы: «Что, взяли?.. Пять девчат, пять девочек было всего! Всего пятеро!.. А - не прошли вы, никуда не прошли… Сам лично всех убью, если начальство помилует…».
Последний путь Федот уже никогда не мог вспомнить: рука ныла, мысли путались, он боялся потерять сознание, поэтому цеплялся за него из последних силенок. Впереди колыхались немецкие спины, а самого старшину мотало из стороны в сторону, как пьяного. Он потерял сознание только тогда, когда услышал разговор своих.
Уже после войны туристы, отдыхающие на озерах, увидели старика без руки и молодого капитана-ракетчика. Они приплыли на моторках и привезли мраморную плиту, которую установили на могиле за речкой, в лесу. На плите были имена пяти погибших в войну девчонок.
Действие происходило в мае 1942 года в российской глубинке. На 171-м железнодорожном разъезде велись позиционные бои. После немецких бомбежек поезда там перестали останавливаться, уцелело всего 12 дворов. Во всех частях страны шла отечественная война. По сравнению с другими разъездами, на 171-м был «курорт». Командиром разъезда был назначен старшина Федот Евграфыч Васков . Несмотря на то, что у него было только 4 класса образования, он был опытный командир. Жена его оставила и ушла к полковому ветеринару, а сын вскоре умер. Солдаты, прибывающие на разъезд, со временем расслаблялись и начинали «пить да гулять». Командиру это не нравилось, и он все время писал рапорты с просьбой прислать ему «непьющих» бойцов.
В конце концов, прислали ему девушек-зенитчиц. Сначала Васков даже не знал, как ими командовать, а они посмеивались над ним. Старшей по взводу была Рита Осянина . Её мужа убили немцы на войне, а сын Альберт жил у ее матери. Сама Рита выучилась в полковой зенитной школе и мечтала отомстить за мужа. Она всей душой ненавидела немцев. К девушкам своего отделения относилась строго и вообще держалась особняком. Вскоре в отделение прислали новенькую - стройную красавицу Женю Комелькову .
Судьба этой рыжеволосой девушки сразу же перечеркнула «исключительность» Риты, которая после общения с Женькой немного оттаяла и стала мягче. Родных Женьки расстреляли год назад на ее глазах. После этого она пошла на фронт, где за ней ухаживал женатый полковник Лужин. Когда это дошло до начальства, за полковника всерьез «взялись», а Женю отправили в другой, более подходящий отряд. По натуре она была общительной и веселой. С ней даже суровая Рита улыбалась и пела песни. В отряде ее сразу полюбили.
Вскоре заговорили о переводе отряда на разъезд. Рита попросила отправить ее отделение, так как недалеко от разъезда жили ее мать с сыном. Она хотела хоть иногда навещать их, носить им продукты. Как-то, возвращаясь от них на рассвете, она заметила двух немцев в лесу. Она доложила об этом Васкову, а тот приказал собрать отряд и направиться к железной дороге. Решено было идти коротким путём, который лежал через болота. С собой он взял Риту, Женьку и еще трех девушек - Соню Гурвич , Галю Четвертак и Лизу Бричкину . Судьбу этих девушек нельзя было назвать легкой.
Лиза была дочерью лесника с Брянской области. Всю жизнь она ухаживала за больной матерью, из-за чего даже школу не смогла окончить. Однажды у них гостил охотник, который пообещал помочь Лизе с поступлением в техникум и местом в общежитии. Но так и не успевает Лиза поступить на учебу, так как началась война и она попала в зенитную часть. Ей нравится старшина Васков за немногословность и «мужскую основательность».
Соня Гурвич была из большой и дружной семьи. Она была из Минска, но училась один год в Московском университете. Там же она встретила свою первую любовь, но он ушел добровольцем на фронт. Соня хорошо знала немецкий и хотела стать переводчицей. Но переводчиков хватало, поэтому ее взяли в зенитчицы. Её семья так и осталась в Минске, но скорее всего никто из них не выжил. Галя Четвертак была из детского дома. Училась в библиотечном техникуме, а на третьем курсе началась война.
Сам Васков был 32 лет отроду, но чувствовал себя намного старше, так как стал кормильцем семьи уже в четырнадцатилетнем возрасте. Когда ему было 20, он пошел в армию и с тех пор свято чтил устав. Все в жизни мог пояснить с помощью устава. Он как старшина знал свое место: старше рядовых, ровня майорам и младше любого полковника. Жена у него была легкомысленной, гулящей. Когда он с ней развелся, то сына своего отсудил и отправил к матери. Но мальчик умер еще до войны.
Перед тем, как отправиться к Синюхиной гряде Васков обучил девушек, как правильно наматывать портянки и как давать условные сигналы. Отрядом они перешли трясину и благополучно добрались до озера. Затаившись там, стали ждать немцев. Поутру те появились, но их было не два, а целых шестнадцать. Пока они не добрались до отряда Васкова, он отправляет Лизу, как самую способную, за помощью к своим. Но по дороге Лиза оступилась и утонула в болоте. Об этом никто не знал и все ждали подмогу.
Тем временем Васков решает обхитрить немцев, чтобы выиграть немного времени до прихода подкрепления. Изображая лесорубов, всем отрядом они громко поют, жгут костры, рубят деревья. Напуганные немцы меняют маршрут и идут к Легонтову озеру, а отряд меняет место расположения. На прежнем месте Васков оставил свой кисет, за которым отправилась Соня. Однако по дороге она наткнулась на двух немцев и погибла. Васков с Женькой догнали этих немцев и убили их.
Вскоре оставшиеся в живых бойцы натыкаются на остальных немцев и завязывается встречный бой. Отряд, загородившись кустами и валунами, нападает первым и немцы отступают. Галя боится идти дальше, так как смерть Сони оставила в ее душе неизгладимый след. Девушки обвиняют ее в трусости, но старшина берет ее с собой в разведку, для поднятия духа. Он считает, что это не трусость, а банальная растерянность. Напуганная Галя по приказу Васкова прячется в кустах, но в самый ответственный момент выдает себя и бросается прямо на автоматчиков. Ее убивают.
Старшина решает, во что бы то ни стало спасти других девушек и с трудом убегает от пуль немцев. Сквозь окутанный туманом лес он добегает до болота, в котором замечает юбку Лизы и понимает, что она утонула. Теперь помощи ждать было неоткуда. Наткнувшись на двух часовых немцев, он убивает одного из них и двигается дальше в поисках Риты и Жени. Им предстоит последний бой, не из легких. Во время неравной борьбы было убито несколько немцев и смертельно ранена осколком гранаты Рита. Пока Васков оттаскивает ее в безопасное место, Женька отстреливается и уводит немцев в другую сторону. Ее убивают.
Рита, понимая, что ее рана смертельна, не хочет мучиться от боли и просит у Васкова пистолет и стреляет себе в висок. Перед смертью она просит позаботиться о ее сыне. Похоронив девушек, он направляется в лагерь немцев. Одного из них он убивает, а остальных берет в плен. Раненный в руку старшина, из последних сил, ведёт пленных к своим, и теряет сознание, когда видит бегущих навстречу бойцов Красной армии. Как и просила Рита, он берет на себя ответственность за ее сына Альберта и усыновляет его. Спустя много лет они вдвоем приехали на место, где погиб весь отряд и поставили отважным девушкам памятник.
На 171-м разъезде уцелело двенадцать дворов, пожарный сарай да приземистый длинный пакгауз, выстроенный в начале века из подогнанных валунов. В последнюю бомбежку рухнула водонапорная башня, и поезда перестали здесь останавливаться, Немцы прекратили налеты, но кружили над разъездом ежедневно, и командование на всякий случай держало там две зенитные счетверенки.
Шел май 1942 года. На западе (в сырые ночи оттуда доносило тяжкий гул артиллерии) обе стороны, на два метра врывшись в землю, окончательно завязли в позиционной войне; на востоке немцы день и ночь бомбили канал и Мурманскую дорогу; на севере шла ожесточенная борьба за морские пути; на юге продолжал упорную борьбу блокированный Ленинград.
А здесь был курорт. От тишины и безделья солдаты млели, как в парной, а в двенадцати дворах оставалось еще достаточно молодух и вдовушек, умевших добывать самогон чуть ли не из комариного писка. Три дня солдаты отсыпались и присматривались; на четвертый начинались чьи-то именины, и над разъездом уже не выветривался липкий запах местного первача.
Комендант разъезда, хмурый старшина Васков, писал рапорты по команде. Когда число их достигало десятка, начальство вкатывало Васкову очередной выговор и сменяло опухший от веселья полувзвод. С неделю после этого комендант кое-как обходился своими силами, а потом все повторялось сначала настолько точно, что старшина в конце концов приладился переписывать прежние рапорты, меняя в них лишь числа да фамилии.
Чепушиной занимаетесь! - гремел прибывший по последним рапортам майор. - Писанину развели! Не комендант, а писатель какой-то!..
Шлите непьющих, - упрямо твердил Васков: он побаивался всякого громогласного начальника, но талдычил свое, как пономарь. - Непьющих и это… Чтоб, значит, насчет женского пола.
Евнухов, что ли?
Вам виднее, - осторожно говорил старшина..
Ладно, Васков!… - распаляясь от собственной строгости, сказал майор. - Будут тебе непьющие. И насчет женщин тоже будут как положено. Но гляди, старшина, если ты и с ними не справишься…
Так точно, - деревянно согласился комендант.
Майор увез не выдержавших искуса зенитчиков, на прощание еще раз пообещав Васкову, что пришлет таких, которые от юбок и самогонки нос будут воротить живее, чем сам старшина. Однако выполнить это обещание оказалось не просто, поскольку за три дня не прибыло ни одного человека.
Вопрос сложный, - пояснил старшина квартирной своей хозяйке Марии Никифоровне. - Два отделения - это же почти что двадцать человек непьющих. Фронт перетряси, и то - сомневаюсь…
Опасения его, однако, оказались необоснованными, так как уже утром хозяйка сообщила, что зенитчики прибыли. В тоне ее звучало что-то вредное, но старшина со сна не разобрался, а спросил о том, что тревожило:
С командиром прибыли?
Не похоже, Федот Евграфыч.
Слава богу! - Старшина ревниво относился к своему комендантскому положению. - Власть делить - это хуже нету.
Погодите радоваться, - загадочно улыбалась хозяйка.
Радоваться после войны будем, - резонно сказал Федот Евграфыч, надел фуражку и вышел.
И оторопел: перед домом стояли две шеренги сонных девчат. Старшина было решил, что спросонок ему померещилось, поморгал, но гимнастерки на бойцах по-прежнему бойко торчали в местах, солдатским уставом не предусмотренных, а из-под пилоток нахально лезли кудри всех цветов и фасонов.
Товарищ старшина, первое и второе отделения третьего взвода пятой роты отдельного зенитно-пулеметного батальона прибыли в ваше распоряжение для охраны объекта, - тусклым голосом отрапортовала старшая. - Докладывает помкомвзвода сержант Кирьянова.
Та-ак, - совсем не по-уставному сказал комендант. - Нашли, значит, непьющих…
Целый день он стучал топором: строил нары в пожарном сарае, поскольку зенитчицы на постой к хозяйкам становиться не согласились. Девушки таскали доски, держали, где велел, и трещали как сороки. Старшина хмуро отмалчивался: боялся за авторитет.
Из расположения без моего слова ни ногой, - объявил он, когда все было готово.
Даже за ягодами? - бойко спросила рыжая. Васков давно уже приметил ее.
Ягод еще нет, - сказал он.
А щавель можно собирать? - поинтересовалась Кирьянова. - Нам без приварка трудно, товарищ старшина, - отощаем.
Федот Евграфыч с сомнением повел глазом по туго натянутым гимнастеркам, но разрешил:
На разъезде наступила благодать, но коменданту от этого легче не стало. Зенитчицы оказались девахами шумными и задиристыми, и старшина ежесекундно чувствовал, что попал в гости в собственный дом: боялся ляпнуть не то, сделать не так, а уж о том, чтобы войти куда без стука, не могло теперь быть и речи, и, если он забывал когда об этом, сигнальный визг немедленно отбрасывал его на прежние позиции. Пуще же всего Федот Евграфыч страшился намеков и шуточек насчет возможных ухаживаний и поэтому всегда ходил, уставясь в землю, словно потерял денежное довольствие за последний месяц.
Да не бычьтесь вы, Федот Евграфыч, - сказала хозяйка, понаблюдав за его общением с подчиненными. - Они вас промеж себя стариком величают, так что глядите на них соответственно.
Федоту Евграфычу этой весной исполнилось тридцать два, и стариком он себя считать не согласился. Поразмыслив, он пришел к выводу, что все это есть меры, предпринятые хозяйкой для упрочения собственных позиций: она-таки растопила лед комендантского сердца в одну из весенних ночей и теперь, естественно, стремилась укрепиться на завоеванных рубежах.
Ночами зенитчицы азартно лупили из всех восьми стволов по пролетающим немецким самолетам, а днем разводили бесконечные постирушки: вокруг пожарного сарая вечно сушились какие-то их тряпочки. Подобные украшения старшина считал неуместными и кратко информировал об этом сержанта Кирьянову:
Демаскирует.
А есть приказ, - не задумываясь, сказала она.
Какой приказ?
Соответствующий. В нем сказано, что военнослужащим женского пола разрешается сушить белье на всех фронтах.
Комендант промолчал: ну их, этих девок, к ляду! Только свяжись: хихикать будут до осени…
Дни стояли теплые, безветренные, и комара народилось такое количество, что без веточки и шагу не ступишь. Но веточка - это еще ничего, это еще вполне допустимо для военного человека, а вот то, что вскоре комендант начал на каждом углу хрипеть да кхекать, словно и вправду был стариком, - вот это было совсем уж никуда не годно.
А началось все с того, что жарким майским днем завернул он за пакгауз и обмер: в глаза брызнуло таким неистово белым, таким тугим да еще восьмикратно помноженным телом, что Васкова аж в жар кинуло: все первое отделение во главе с командиром младшим сержантом Осяниной загорало на казенном брезенте в чем мать родила. И хоть бы завизжали, что ли, для приличия, так нет же: уткнули носы в брезент, затаились, и Федоту Евграфычу пришлось пятиться, как мальчишке из чужого огорода. Вот с того дня и стал он кашлять на каждом углу, будто коклюшный.
А эту Осянину он еще раньше выделил: строга. Не засмеется никогда, только что поведет чуть губами, а глаза по-прежнему серьезными остаются. Странная была Осянина, и поэтому Федот Евграфыч осторожно навел справочки через свою хозяйку, хоть и понимал, что той поручение это совсем не для радости.
Вдовая она, - поджав губы, через день доложила Мария Никифоровна. - Так что полностью в женском звании состоит: можете игры заигрывать.
Старшина промолчал: бабе все равно не докажешь. Взял топор, пошел во двор: лучше нету для дум времени, как дрова колоть. А дум много накопилось, и следовало их привести в соответствие.
А зори здесь тихие. Повесть, которая принесла своему автору, Борису Львовичу Васильеву настоящую известность. Написанная в 1969 году, она практически сразу была напечатана в журнале «Юность». Уже через год произведение перенеслось на сцену театра. В 1970 году повесть «А зори здесь тихие…» была экранизирована. В данной повести автор разворачивает перед читателем историю о военной операции, которая завязалась в одном из русских лесов. Отправившись на дело, бойцы во главе со старшиной обнаруживают, что немцы превосходят их в числе.
Отряд остается без подкрепления, они обречены на смерть: кто-то поддается страху, кто-то мужественно защищает родной край. Но дело в том, что все бойцы, кроме старшины, женщины. Теряя каждую из своих «солдаток», одну за другой, главный герой повести, старшина, с горечью думает о противоестественности происходящего. Женщины, которые погибают от рук неприятеля, должны быть совсем в другом месте, в семье, рожать и воспитывать детей. Эта мысль, которая репризой повторяется в произведении и является, главной мыслью автора.
Борис Васильев поднимает темы трусости, героизма, долга, но и задается проблемой «женщина и война». И эта проблема наталкивает читателя на проблему еще большую, ведь женщина в этом произведении является синонимом жизни, продолжательницей рода.
«А зори здесь тихие…» краткое содержание
Пополнение
Шел жаркий май 1942 года. На 171-м железнодорожном разъезде главным был старшина Федот Васков. Васков в возрасте 32 лет, он одинок, так как жена сбежала с любовником, а маленький сынок умер. Бойцы постоянно сменялись, потому что место это было спокойное, солдаты пили самогон и гуляли с местными женщинами. Федот Евграфыч требует прислать к нему непьющих и «не гулящих» - в ответ начальство присылает отряд молодых зенитчиц.
Старшина Васков не знает как себя вести с молодыми женщинами, на любое замечание они отвечают хихиканьем, «на всех фронтах» сушат белье, а то и вовсе лягут загорать в чем мать родила. Главная в первом отделении взвода Маргарита Осянина. Вышла первой замуж из класса, а вдовой осталась на второй день войны. У Риты остался маленький сын Альберт, которого за два месяца до войны она отправила к родителям в деревню.
Смерть мужа делала её какой-то особенной среди остальных девушек, она оставалась самой суровой среди них. Когда среди девушек появляется Женя Комелькова, особенность Риты исчезает. За год до того, как Женя оказалась здесь, немцы расстреляли всю ее семью. Она видела это своими глазами, из дома напротив, где ее спрятала соседка-эстонка. Несмотря на большую потерю, Женя смеется и улыбается, она очень красивая, стройная, с длинными волосами. Женя и Рита становятся подругами.
Отряд выдвигается
Через некоторое время становится ясно, что не зря Рита попросила перевести свой взвод именно сюда. Каждые три дня, Осянина самовольно убегает куда-то после ужина и возвращается с рассветом. В одно из таких путешествий, утром, Рита видит двух немцев, что идут в лес. Она будит Васкова, тот сообщает начальству и принимает решение выдвигаться, чтобы выследить неприятеля: одного из немцев убить, одного взять в плен для расспроса. С собой он берет: Женю, Риту, Лизу Бричкину, Соню Гурвич и Галю Четвертак.
Отряд выдвигается, идет по короткой тропе. Васков правильно догадывается, что немцы пойдут длинной тропой, а сам ведет девчат короткой дорогой, через топь, к озеру Вопь. Расположившиеся в засаде, старшина и девчата наконец-то дожидаются немцев. Но когда немцы выходят на берег, Федот Васков должен решать в голове большую задачу: на берег вышло не двое, а шестнадцать немцев.
Ждем подкрепления
Лизу Бричкину отправляют обратно в деревню, сообщить начальству, что срочно требуется подкрепление. Лиза, дочь лесника, бежит, думая о своей прошлой жизни, которая прошла в заботах о больной матери, и о чувстве к старшине Васкову. Она пропускает нужное место, оступается и погибает в болоте. В это время, старшина и остальные девушки, еще не знают об этом. Они должны тянуть время: прикидываясь лесорубами, они жгут костры, валят деревья.
Когда бойцы двинулись дальше, Васков обнаруживает, что забыл свой кисет с табаком. Веселая Соня решает вернуться за ним, тем более по этой тропе они проходили уже два раза. На свою беду, Соня встречает немцев, которые ее убивают. Старшина и Женя выслеживают двух немцев и мстят за Соню. Вскоре они обстреливают неприятельский отряд, но ранят только одного.
Во время обстрела Галя четвертак, бывшая студентка библиотечного техникума, попавшая на фронт из-за романтических представлений, поддается страху. Она в ужасе от смерти Сони, но Васков не видит этого. Он берет ее с собой, сажает в засаду, и когда наступает удачный момент, чтобы расстрелять неприятеля, Галя выдает себя, немцы убивают ее. Старшина уводит за собой немцев, чтобы спасти оставшихся в живых Женю и Риту. Васкова ранят в руку. Он находит избушку, стоянку врага, убивает еще одного немца. На своем пути, около болота, он замечает юбку Бричкиной и понимает, что девушка увязла в болоте, помощи не будет.
Последний бой
Выжившие Женя с Ритой встречаются с Федотом на берегу как сестры с братом. Они обнимаются, плачут, старшина рассказывает девушкам о смерти Лизы и том, что их ждет последний бой, нельзя подпустить врага к железной дороге. Девушки готовы к этому. В неравном бою немцы сначала ранят Риту, а пока Васков прячет ее, погибает Женя. Рита понимает, что не выживет и сознается Васкову, куда она бегала по ночам: недалеко от разъезда, в городе живет ее мать, с маленьким сыном Риты. Женщина просит Федота позаботиться о малыше. Не желая умирать в муках, Рита стреляет себе в висок.
Васков, оставшийся один, сначала хоронит Риту и Женю. А потом отправляется в избушку, стоянку немцев. Он убивает одного немца, а остальные четверо сдаются в плен. Неприятель просто не мог представить, что старшина был один. А сам старшина, связывая последнего немца, с горечью обещал убить каждого, за пять девочек, которых они погубили. Завершается повесть жизнеутверждающим эпилогом. Проходит много лет. Старый Федот Евграфыч и Альберт Федотыч привозят на могилу Риты мраморную плиту.