Выдающийся современный американский социолог Роберт Мертон (1910-2003) уже при жизни был признан классиком социологической науки. В его весьма обширном научном наследии наиболее существенное значение для развития современной социологии имеют две теоретические конструкции: теория «среднего уровня» и «неофункциональная теория», ставшая альтернативной парадигмой структурного функционализма.
Теория «среднего уровня». Мертоновская концепция «теории среднего уровня» стала эффективной методологической новацией, позволившей в существенной мере преодолеть кризисную ситуацию, возникшую в социологической науке к середине ХХ века. Суть этого кризиса состояла в увеличении разрыва между двумя уровнями социологического знания: общетеоретической (фундаментальной) социологией и эмпирической социологией. Эмпирический уровень социологии связан со сбором многочисленных фактов, сведений, мнений членов социальных групп, личностных данных, их последующей обработкой, а также обобщением и формулированием первичных выводов относительно конкретных явлений социальной жизни. Названный разрыв означал, что был поставлен под сомнение (заявленный еще О. Контом) важнейший базовый принцип социологии – единство общесоциологической теории и эмпирического исследования. Действительно, общее теоретизирование, не подкрепленное знанием конкретных фактов социальной действительности, становится бессодержательным, лишенным непосредственной практической значимости. В то же время эмпирические исследования, не связанные общетеоретическими выводами, не могут объяснить природу большинства социальных явлений. В данном контексте сформулированная Мертоном теория предложила альтернативную методологию социологического познания, которая стала успешным способом накопления и познания в социологии.
Само понятие «теории среднего уровня» (theories of the middle range) используется Мертоном в двух смыслах: 1) теории с ограниченным, «средним» диапазоном применения; и 2) теории среднего уровня обобщения, занимающие промежуточное положение между конкретными эмпирическими закономерностями и высокоабстрактными интеллектуальными схемами. Причем второе значение является для Мертона основным. По мнению Мертона, теории среднего уровня – это теории, находящиеся в промежуточном пространстве между частными, но также необходимыми рабочими гипотезами, во множестве возникающими в ходе повседневных исследований, и всеохватывающими систематическими попытками создать единую теорию, которая будет объяснять все наблюдаемые типы социального поведения, социальных организаций и социальных изменений. Таким образом, ограниченные по уровню обобщения и эмпирически подтвержденные «теории среднего уровня» позволяют объединить, консолидировать отдельные рабочие гипотезы, и сами, в свою очередь, подлежат объединению в более крупные теоретические системы.
Согласно Мертону, именно «теории среднего уровня», как эмпирически подтвержденные гипотезы, и составляют основу, предмет социологической науки. Теории среднего уровня могут быть как результатом обобщения большой группы социальных фактов, так и средством конкретизации отдельных областей социологии. Познавательная эффективность новой методологии была достаточно убедительно продемонстрирована самим американским социологом. Так, Мертон активно разрабатывал социологию девиантного поведения, социологию бюрократии, социологию науки, социологию медицины, социологию референтных групп, социологию массовых коммуникаций, социологию ролевого конфликта, социологию агрессии и другие подобные теории. В настоящее время в русле мертоновской методологии социологами разработано порядка 50 «теорий среднего уровня». Данные теории объемлют собой все новые и новые пространства социальной реальности, в итоге создавая целостное, эмпирически подтвержденное, т.е собственно научное, представление об обществе как сложной структурно-функциональной системе.
Неофункциональная теория. Мертоном была разработана новая парадигма (модель) структурно-функционального анализа в социологии. Формулирование новых подходов осуществлялось как ревизия классической функциональной теории (представленной, прежде всего, Э. Дюркгеймом и Т. Парсонсом), которая к середине ХХ века фактически во многом исчерпала свой познавательный потенциал и переживала серьезный методологический кризис. По сути, Мертон дал вторую жизнь старейшей социологической школе, адаптировав ее основополагающие принципы к современным социальным условиям и состоянию науки.
Выстраивая обновленную концепцию структурно-функционального анализа Мертон подвергает основательной критике три главных постулата (гипотезы) классических версий функционализма (структурного функционализма).
Первый постулат, критикуемый Мертоном – идея функционального единства общества, предполагающая полную функциональную согласованность и системно-интегративную направленность всех социокультурных образцов общества и индивидуальных практик. Речь идет о том, что любая часть социальной системы функциональна для всей системы. Данный тезис означает, что существует «предустановленная гармония» между целями конкретного деятеля, объективными последствиями его действий и потребностями выживания социальной системы (общества).
Мертон считал ошибочным теоретическое допущение о высокой степени интеграции современных социальных систем. Данный тезис может быть в основном справедливым лишь в отношении традиционных, особенно ранних, дописьменных обществ. Современные же, сложные, очень дифференцированные общества не могут рассматриваться как абсолютно слаженно функционирующие и полностью интегрированные социальные системы. Идея функционального единства ведет, по мнению Мертона, к игнорированию сложности результатов и неоднозначности последствий взаимодействия разных социокультурных структур для разных социальных групп и отдельных членов общества. Поэтому необходимо отказаться от отождествления намерений и мотивов социального поведения и его объективных последствий. Отсюда следует необходимость признания наряду с явными функциями социальных структур наличия у них латентных (скрытых, неявных) функций. Явная функция – это объективное последствие действия, вызванное намеренно и признаваемое действующими субъектами в качестве такового. Явная функция предполагает совпадение внутренней смысловой мотивации с объективными следствиями социального поведения. Согласно Мертону, явная функция может быть определена как объективное следствие действия социальной структуры, вызванное намеренно, открыто признаваемое сообществом и действующими субъектами и способствующее саморегуляции социальной системы, ее адаптации к среде. Латентная функция – это те объективные последствия, которые не входили в намерения действующих субъектов и не были ими осознаны. Это непреднамеренное и непризнанное (т.е. неосознанное и неожидаемое) следствие социального действия.
Второй постулат классического функционализма, отвергаемый Мертоном, - это идея универсальности функционализма, согласно которой любое подразделение социальной системы, любая социальная практика рассматриваются как «полезные», т.е. опять же как функциональные для поддержания целостности системы. Мертон считал данное допущение не только упрощенным, но и зачастую неправильным. Всегда можно найти примеры событий, социокультурных практик или следствий поведения, которые не только не соответствуют, но и противоречат задаче интеграции социальной системы. При функциональном анализе следует исходить из той посылки, что определенная социальная структура может быть по отношению к обществу как системе функциональной, дисфункциональной или нефункциональной. Функция – это те наблюдаемые последствия действия социальной структуры, которые способствуют адаптации или приспособлению данной системы. Дисфункция – это те наблюдаемые последствия действия социальной структуры, которые уменьшают приспособление или адаптацию системы. Нефункциональность – это те наблюдаемые последствия действия социальной структуры, которые безразличны для рассматриваемой системы. Мертон предложил заменить постулат универсальности функционализма на критерий, согласно которому существующие культурные формы обладают целым набором функциональных последствий. Мертон формулирует также тезис о «функциональном балансе». Суть данного тезиса заключается в том, что устойчивые культурные формы (структуры) имеют «чистый баланс» (положительное соотношение) функциональных последствий либо для общества как целого, либо для подгрупп, обладающих достаточной властью для удержания неприкосновенности этих форм или через прямое принуждение, или через непрямое убеждение.
Третий постулат классического функционализма, подвергнутый ревизии Мертоном, - это тезис о функциональной необходимости (принудительности) и функциональной незаменимости (безальтернативности) отдельных структур общества. Суть данного тезиса сводится к тому, что любой конкретный социальный институт (социокультурное подразделение) необходим для удовлетворения потребности выживания, сохранения социального порядка системы. При этом только данный конкретный институт может удовлетворять конкретную социальную потребность. Согласно классическому функционализму, каждая функция выполняется каким-то одним социальным институтом. При этом социальный институт характеризуется функциональной однозначностью и незаменимостью (как необходимая функциональная часть целого).
Мертон отверг тезис о функциональной необходимости и незаменимости определенных структур. Взамен он выдвинул идею «структурно-функциональных эквивалентов» или «структурно-функциональных альтернатив». Согласно Мертону, одну и ту же роль в различных системах могут играть различные структуры: точно так же, как один и тот же элемент может иметь множество функций, одна и та же функция может выполняться различными альтернативными элементами. При этом подчеркивается, что, хотя функция может раскрыть себя через альтернативные структуры, однако диапазон таких альтернативных возможностей не безграничен.
Аномия. К числу важнейших категорий неофункционального анализа относится понятие «аномия». Классическую трактовку этому явлению дал Э. Дюркгейм, который использовал его для характеристики особого кризисного состояния общества. Мертон модифицировал данное понятие, расширив границы его использования для характеристики в целом достаточно упорядоченных, благополучных обществ. Мертон понимал под аномией особое социальное состояние, связанное с напряженностью функциональной деятельности социальных структур общества и обусловленными ею (напряженностью) отклонениями в поведении отдельных индивидов. Аномическое состояние возникает вследствие невозможности практического согласования в действиях индивидов социально (официально) одобряемых целей и институционализированных (предписанных обществом в качестве долженствующих) средств их достижения. Данное положение Мертон иллюстрирует на примере современного американского общества. Общеизвестно, что в американском обществе общепринятые ценности ориентируют человека на социальное самопродвижение, на «делание денег», на успех. В качестве средств достижения этой цели (установки) предполагается самодисциплина и интенсивный труд. Согласно данным общественно (структурно) предписываемым нормам, люди, много и напряженно работающие, должны добиться успеха вне зависимости от своей стартовой позиции в жизни. В действительности же это не так, поскольку большинство людей, изначально находящихся в неблагоприятном положении, располагают ограниченными перспективами роста. Те же, кто «не преуспел», сталкиваются с непониманием и даже осуждением со стороны окружающих своей неспособности добиться успеха. В такой ситуации возникает большое искушение продвинуться любыми средствами, в том числе и незаконными. Таким образом, Мертон напрямую связывает состояние аномии с провоцированием девиантных (отклоняющихся) форм поведения.
Аномия и социальная девиантность. Развивая теории аномии и девиантного поведения, Мертон разработал классификацию моделей социальной адаптации (и соответствующего поведения) личности к выработанным в обществе культурным нормам в зависимости от того, признают ли люди господствующие ценности (цели) и следуют ли они принятым в обществе правилам достижения ценностных благ.
Классификация Мертона включает в себя пять поведенческих моделей:
1) конформистская (приспособленческая) модель адаптации (поведения). Она предполагает, что индивид разделяет цели данного общества и стремится осуществлять их легальными, рекомендуемыми обществом средствами;
2) инновационная модель адаптации характеризуется тем, что индивид принимает цели общества, но отрицает существующие в обществе ограничения в средствах достижения этих целей;
3) ритуализм, ритуальный тип адаптации и поведения характеризуется следованием общепринятым стандартам при отсутствии понимания индивидами действительных целей и смыслов, социальных последствий своих действий;
4) Ретритизм или эскейпизм как модель девиантной адаптации проявляется в отрицании индивидами как доминирующих в обществе целей, так и предписываемых обществом средств их достижения;
5) Бунт (мятеж), бунтарская форма поведения как радикальная форма девиантного поведения связана с решительным и тотальным отказом индивидов как от общественно признанных целей, так и от средств их достижения с одновременной заменой того и другого принципиально новыми целями и принципиально новыми средствами.
р. 1910) - американский социолог, почетный профессор Колумбийского университета, президент Американской социологической ассоциации (с 1957). Учился в Гарвардском университете. Докторская диссертация: "Пуританизм, пиетизм и наука" (1936). В 1940-е был содиректором (с П. Лазарсфельдом) Бюро прикладных исследований Колумбийского университета. Основные работы: "Наука, техника и общество в Англии 17 в." (1938); "Социальная теория и социальная структура" (1957, 1968); "О теоретической социологии" (1967); "Социология науки" (1973); "Структурный анализ в социологии" (1975); "Подходы к изучению социальной структуры" (1975) и др.
В ранний период творчества на М. заметно влияние идей М. Вебера, особенно его работы "Протестантская этика и дух капитализма" , и Дюркгейма, что оправдано исследовательской установкой М. на преодоление эмпиризма американской социологии через синтез ее с европейской традицией. Тема науки (как социального института со специфическими ценностно-нормативными регулятивами) - одна из сквозных у М., заложившего основы американской социологии науки. В качестве "институциональных императивов" науки выделял: универсализм (любое знание открыто для критики и оценки), общность ("коммунизм") - доступность результатов исследования для анализа др. учеными, бескорыстность (исследования подвергаются контролю на предмет мотивации деятельности исследователей), организационный скептицизм (блокирование тенденций к абсолютизации и догматизации концепций и подходов).
С конца 1940-х можно говорить о втором периоде творчества М., характеризующемся развитием структурно-функциональной теории. М. создал свой вариант концепции, которую в отличие от функционального императивизма Парсонса квалифицируют как функциональный структурализм (Дж. Тернер). М. подверг структурный функционализм критике изнутри, пересмотрев (с позиций "организационного скептицизма") его основные методологические установки и теоретические положения. С позиций социологии знания и науки М. выдвинул тезис о том, что любые общие теории являются лишь теоретико-методологическими ориентациями, т.е. по сути философскими концепциями, не предназначенными для эмпирической работы. Попытки построения всеобъемлющей социологической теории не имеют под собой оснований. С другой стороны, остается необходимость теоретического ориентирования эмпирической практики.
В этой связи М. предложил в 1948 программу создания теорий среднего уровня (ранга). Они, согласно М., позволяют в рамках структурно-функционального анализа ввести ограничения на организационные построения теории и концептуализировать исследовательскую практику. Отсюда стратегия упорядочения понятийного аппарата, который должен позволять отделять "существенные" социальные явления от "несущественных". "Организационный скептицизм" позволил М. вскрыть и три неэксплицированных (а, соответственно, достаточно не обоснованных) постулата структурного функционализма: 1) постулат интеграционного единства социальных систем: все виды социальной деятельности и элементы культуры стандартизируются и являются функционально нагруженными внутри социального или культурного целого (функция при этом рассматривается как вклад элемента в тотальность системы); М. смещает акцент с тотальности на дифференцированность систем, на анализ многообразия типов, форм, сфер и уровней социальной интеграции, степень которой можно установить только эмпирически; 2) постулат функциональной универсальности социальных вопросов (все социальные и культурные элементы системы выполняют эксплицированные функции через целерациональные стратегии действий); М. поставил под сомнение как эксплицированность функций, так и тотальность целерациональных стратегий действия; 3) постулат неизбежности функциональной проблематики в анализе социальной реальности (в силу того, что все является частью чего-либо, что существуют незаменимые функции, требующие вполне конкретных форм, и т.д.); М. выдвинул тезис о том, что реквизит функций должен устанавливаться эмпирически в конкретных социокультурных контекстах (отсюда, в частности, анализ инверсий культурных образцов). На основании проделанного анализа им был сделан вывод (который иногда называют теоремой функционального анализа М.): точно так же, как одно и то же явление может иметь многочисленные функции, одна и та же функция может по-разному выполняться. Осюда задачи уже "структурного фукционализма" на выделение в тотальностях общества: 1) социальных форм (систем и их частей); 2) типов влияния форм на уровень непосредственной жизни; 3) процессов, вызывающих к жизни именно эти формы, а также методологическая установка на разделение причин и функций.
Если классический "фукциональный императивизм" (Парсонс) вычленяет особенности социальных феноменов (через их функции) в структурных контекстах, то подход М. "оборачивает" это отношение. Структура характеризуется через: а) организованность рядов социальных отношений; б) регулярность (периодичность) этих отношений; в) наличие в ней глубинного (неэксплицированного) уровня отношений; г) сдерживание (инициирование этих отношений системами норм и культурных образцов). Тогда статус и функция приписываются элементу через его локализацию в структуре как: 1) нормативность (ожидаемость поведения по предписанному образцу); 2) потенциальность (определенность возможных вариантов выбора стратегии поведения, наличных ресурсов, легитимных способов достижения целей); 3) идеальность (реквизит верований и идей). Кроме того, в традиции Сорокина, М. разводит культурную (нормы, ценности, институты, роли) и социальную (ресурсы, возможности, социальные ценности, как то: здоровье, власть, престиж, образование) структуры. Структура через механизмы согласования/рассогласования проблематизируется в своем качестве задавать интегративные состояния общества и это качество переходит к переинтерпретированной в терминах культуры социальной организации. Последняя понимается как интегрированная совокупность социальных ролей (нормативных правил и ожиданий), подчиненная целям, которые могут и не осознаваться. Социальная организация максимизирует внутри себя рациональность формирования образцов действия и стремится к комплексному (тотальному) воздействию на личность. Такая постановка проблем структурно-функционального анализа потребовала введения в него новых (как минимум) четырех "тем", которые стали после работ М. классическими для этой научной парадигмы.
М. ввел представление о дисфункциях системы - негативных последствиях воздействия одной части системы на другую (дисфункции - показатель степени интегрированности той или иной системы). М. ввел понятие балланса функциональных и дисфункциональных следствий, которые вытекают из реализации того или иного образца, институционально закрепляемого в системе (в действительной норме функциональные следствия перевешивают дисфункциональные). М. ввел, для онтологизации своей "теоремы", понятия "функциональные эквиваленты" и "функциональные альтернативы", т.е. предложил исходить из вариабельности организационного воплощения социальных структур, удовлетворяющих конкретной функции. М., наконец, ввел различение явных и скрытых (латентных) функций. Последние не интенциональны и не осознаваемы, они проявляются через непрограммируемые и не контролируемые участниками следствия их рационализированных действий. В результате М. динамизировал структурно-функциональный анализ, рассматривал социальные изменения и их направленность как отдельную задачу социологического изучения. В итоге были созданы теория ролевого конфликта, развитая Козером, и мертоновская версия концепции социальной аномии Дюркгейма. Изменения социльной структуры - следствия адаптивных процессов воспроизводства системы на уровне повседневной жизни и трансформационных процессов общества, ведущих к установлению нового социального порядка. В результате социальных изменений в системе происходит накопление дисфункций (проблема допустимого порога, перехода нормативно-допустимого в патологическое) и инноваций (проблема изменения мерности и эталонности, т.е. механизмов нормирования). Дисфункции, по М., вызываются: рассогласованностью элемента, побочными следствиями и эффектами структурных действий, разладом в подсистеме. Отсюда возможности нарастания аномии в системе и роста девиантного поведения, когда культурные нормы (цели) начинают расходиться с институциональной их поддержкой (санкционированием) системы. Отклонение, следовательно, - любое отступление от линии конформистского поведения. Развитие концепции М. явилось одним из важнейших содержательных этапов в эволюции структурно-функционального метода в социальной философии и социологии.
Отличное определение
Неполное определение ↓
Родился в Филадельфии, в семье рабочих, еврейских иммигрантов Восточной Европы. Образование получил в Темпльском (1927-1931) и Гарвардском (1931-1936) университетах. Там же в Гарварде защитил докторскую диссертацию и начал преподавательскую деятельность. Существует популярное заблуждение, что Роберт К. Мертон был одним из студентов Талкотта Парсонса. Когда Роберт К. Мертон защищал кандидатскую диссертацию, Т. Парсонс был лишь младшим членом диссертационного комитета, наряду с Питиримом Сорокиным, Карлом Циммерманом и Джорджем Сартоном. Диссертация на тему «Количественная социальная история развития науки в семнадцатом веке в Англии» являлась отражением этого междисциплинарного комитета (Мертон, 1985).
В 1957 году Мертона избрали президентом Американской социологической ассоциации. Мертон - автор более 10 книг. Ещё столько же вышли под его редакцией. Умер Мертон в 2003 году.
Социология науки
«Мертон формирует основы социологического анализа науки как особого социального института с присущими ему ценностно-нормативными регулятивами»
Цель (основная задача) науки, с точки зрения Мертона, заключается в постоянном росте массива удостоверенного научного знания. Для достижения этой цели необходимо следовать четырём основным императивам научного этоса: универсализм (внеличностный характер научного знания), коллективизм (сообщения об открытиях другим учёным свободно и без предпочтений), бескорыстие (выстраивание научной деятельности так, как будто кроме постижения истины нет никаких интересов) и организованный скептицизм (исключение некритического приятия результатов исследования).
По мнению Мертона функциональный смысл указанных императивов ставит каждого учёного перед следующим набором альтернатив:
- как можно быстрее передавать свои научные результаты коллегам, но не торопиться с публикациями
- быть восприимчивым к новым идеям, но не поддаваться интеллектуальной моде
- стремиться добывать знание, которое получит высокую оценку коллег, но работать, не обращая внимания на оценку результатов своих исследований
- защищать новые идеи, но не поддерживать опрометчивые заключения
- прилагать максимальные усилия, чтобы знать относящиеся к его области работы, но при этом помнить, что эрудиция иногда тормозит творчество
- быть тщательным в формулировках и деталях, но не быть педантом
- всегда помнить, что знание универсально, но не забывать, что всякое научное открытие делает честь нации, представителем которой оно совершено
- воспитывать новое поколение учёных, но не отдавать преподаванию слишком много времени
- учиться у крупного мастера и подражать ему, но не походить на него
Структурный функционализм
Роберт Мертон считается одним из классиков структурного функционализма. С помощью этой парадигмы он обосновал конкретные теории - социальной структуры и аномии, науки, бюрократии. Эта парадигма ориентирована на теорию среднего уровня.
Основными понятиями теории структурного функционализма Мертона являются «функция» и «дисфункция». Функции - по Мертону, те наблюдаемые следствия, которые служат саморегуляции данной системы или приспособлению её к среде. Дисфункции - те наблюдаемые следствия, которые ослабляют саморегуляцию данной системы или её приспособление к среде.
Три постулата, которые Р.Мертон считал "спорными и ненужными для функциональной теории":
- функциональное единство;
- функциональная универсальность;
- функциональная обязательность (принудительность).
Роберт Мертон выступил продолжателем Э. Дюркгейма , значительно дополнив его концепцию социальной аномии.
Большое влияние на взгляды Р. Мертона оказали Питирим Сорокин, который пытался наполнить социологическое теоретизирование материалами эмпирических и статистических исследований, и Пауль Феликс Лазарсфельд, разрабатывавший проблематику методологии применения социальных и эмпирических наук в социологических исследованиях.
Амер. социолог, один из ведущих теоретиков структурного функционализма в социологии. Родился в Филадельфии. В 1931 окончил Темплский ун-т (шт. Филадельфия). В 1934-40 преподавал социологию в Гарвард, ун-те; работавшие здесь в то время П. Сорокин, Т. Парсонс и Дж. Сартон оказали большое влияние на формирование социол. взглядов М. В 1936 защитил в Гарварде докт. дис. “Наука, техника и об-во в Англии XVII века” (опубл. в 1938). В 1941-79 - проф. Колумбийского ун-та. В 1957 был избран президентом Амер. социол. ассоциации; в 1968 - членом Нац. академии наук США. В 80-е гг. - один из руководителей основанного им совместно с П. Лазарсфельдом Бюро прикладных социальных исследований в Нью-Йорке. Отличаясь широтой научных интересов М. внес существ, вклад в развитие как общей социол. теории, так и многих спец. социол. дисциплин (социологии науки, социологии профессий, социологии медицины, социологии массовых коммуникаций, изучения социальной структуры, социологии девиантного поведения, ролевой теории, теории референтных групп). Осн. работы М. представляют собой тематич. сб. очерков: “Социальная теория и социальная структура” (1949; 2-е изд., 1957; 3-е изд., 1968), Социология науки” (1973), “Социол. амбивалентность” (1976).
М. предложил оригинальную парадигму функционального анализа социальных явлений. Разработка этой парадигмы проходила в контексте критики функционалистских моделей социальной антропологии и модели структурно-функционального анализа, предложенной Парсонсом. Проанализировав базисные процедуры функционального анализа в социальной антропологии перв. четв. 20 в., М. выявил три осн. постулата, к-рых тот явно или имплицитно придерживался: (1) постулат функционального единства об-ва, согласно к-рому все социальные явления имеют позитивное функциональное значение для об-ва в целом; (2) постулат универсального функционализма, согласно к-рому все без исключения существующие социальные явления выполняют положительные, и только положительные, функции в социальной системе; (3) постулат необходимости, согласно к-рому все существующие социальные явления для об-ва функционально необходимы и незаменимы. Эти постулаты, разработанные на базе исследования относительно небольших, компактных и слабо дифференцированных бесписьменных об-в, не подходят для исследования сложных об-в совр. типа, обладающих развитой социальной структурой. Исходя из этого, М. предложил новую парадигму функционального анализа, к-рая более адекватна задачам, стоящим перед социологией.
Критикуя первый постулат, М. указал на необходимость исследования последствий того или иного явления для разных структурных подразделений сложно дифференцированного об-ва, а также на необходимость проведения различия между разными формами, типами и степенями социальной интеграции, изучение к-рых должно быть предметом эмпирич. исследования, а не априорного постулирования. В сложных об-вах совр. типа разные сегменты могут быть интегрированы по-разному. Второй постулат М. оценивает как тавтологию; кроме того, любое явление может иметь для системы в целом и для отд. ее сегментов не только позитивные последствия, но и негативные, ведущие к дезинтеграции. В связи с этим М. ввел понятие дисфункции и выдвинул методол. требование изучения как функциональных, так и дисфункциональных последствий тех или иных социальных явлений для системы в целом и для отд. ее частей. Проанализировав постулат необходимости, М. установил необходимость эмпирич. определения функциональных предпосылок каждой конкр. изучаемой системы (т.е. предварит, условий, функционально необходимых для существования системы). Вместе с тем, от априорного предположения, будто каждая функция в об-ве непременно должна выполняться каким-то одним незаменимым явлением, необходимо отказаться, поскольку оно противоречит фактам. В связи с этим было введено понятие функциональных альтернатив (функциональных эквивалентов, или функциональных заменителей) и была сформулирована осн. теорема функционального анализа: “точно так же, как одно и то же явление может иметь многочисл. функции, так и одна и та же функция может по-разному выполняться разл. явлениями”.
Важной заслугой М. было уточнение понятия “функция”, а также различение явных и латентных функций. Функции были определены М. как объективные наблюдаемые последствия явления, способствующие адаптации и приспособлению системы. Под явными функциями понимались те объективные функционально-позитивные последствия явления, к-рые входили в субъективные намерения участников системы и осознавались ими; под латентными - те объективные последствия, к-рые не осознаются участниками и не входили в их намерения. Первостепенным значением для социологии обладает изучение латентных функций и дисфункций.
М. предложил также оригинальную стратегию развития социологии, получившую в наст. время широкое признание. Суть этой стратегии состоит в том, чтобы преодолеть разрыв между теорией и эмпирич. исследованиями посредством разработки теорий среднего уровня, сосредоточенных на ограниченных областях социальных явлений (напр., экономике, политике, медицине, религии и т.п.). Концентрация внимания на теориях среднего уровня должна была, с т.зр. М., обеспечить теор. основой эмпирич. исследования и открыть в будущем путь к такой общей теории, к-рая бы избежала спекулятивности и имела под собой прочный эмпирич. фундамент. Стратегия “среднего уровня” была полемически направлена против “большой теории” Парсонса, к-рую М. считал преждевременной, бесполезной и непродуктивной на текущем этапе развития социально-научного знания.
В работах “Социальная структура и аномия” (первый вариант - 1938) и “Социальная структура и аномия: продолжение” (включенной в сб. “Социальная теория и социальная структура”) М. обратился к проблеме аномии, поднятой Дюркгеймом. Аномия была рассмотрена как состояние безнормности, или нормативной неопределенности, проистекающее из таких рассогласований в социальной структуре, когда разные ее сегменты предъявляют нормативные требования к индивиду, к-рые не могут быть одновременно удовлетворены. Предметом спец. анализа стало рассогласование между культурно одобряемыми целями и институциональными нормами, регулирующими выбор средств для их достижения. Частным случаем такого рассогласования является характерный для совр. зап. об-ва дисбаланс между ценностью денежного успеха и институционально закрепленными средствами достижения этой цели, к-рые оказываются неадекватными и неэффективными. М. выделил пять идеально-типических реакций на аномию: 1) подчинение(эмоц. принятие целей и средств); 2) инновацию (принятие целей при отвержении институционально предлагаемых средств); 3) ритуализм (эмоц. принятие средств при отказе от целей); 4) ретретизм (эмоц. отвержение одобряемых целей и средств); и 5) мятеж (полный отказ от старых целей и средств и попытка заменить их новыми). Частным случаем инновационного приспособления к аномии, характерным для совр. амер. об-ва, является “незаконное приспособление”, т.е. эмоц. принятие ценности денежного успеха и выбор незаконных (культурно неодобряемых, но технически эффективных) средств его достижения, определяемый невозможностью достичь этой цели законными средствами. “Доминирующее влияние существующих в группе стандартов успеха... приводит к постепенному вытеснению законных, однако сплошь и рядом неэффективных попыток его достижения и ко все большему использованию незаконных, но более или менее эффективных средств аморального и преступного характера. Требования культуры, предъявляемые к лицу в подобном случае, несовместимы между собой... Антисоциальное поведение приобретает значит, масштабы только тогда, когда система культурных ценностей превозносит, фактически превыше всего, опр. символы успеха, общие для населения в целом, в то время как социальная структура об-ва жестоко ограничивает или полностью устраняет доступ к апробированным средствам овладения этими символами для большей части того же самого населения”. Такие дисфункциональные явления, как преступность, деморализация, психич. расстройства, бюрократич. ритуализм и т.п., оказываются по существу нормальными реакциями на ненормальную среду.
В совр. об-ве доступ человека к средствам производства, продуктам потребления, символам престижа и успеха опосредствован участием в формальных, рационально организованных социальных структурах (бюрократич. организациях). В ст. “Бюрократич. структура и личность” М. проанализировал дисфункции бюрократич. структуры и ее влияние на личность участвующего в ней индивида. Осн. дисфункцией бюрократии, с т.зр. М., является смещение целей: потребность бюрократич. организации в строгом соблюдении дисциплины предполагает необходимость значит, эмоц. инвестиций в соблюдение правил и инструкций, и “этот же самый акцент ведет к перемещению чувств с целей организации на отд. детали поведения, требуемые правилами. Приверженность правилам, поначалу понимаемая как средство, превращается в самоцель;... “инструментальная ценность становится целевой ценностью”. Дисциплина, истолковываемая как соблюдение инструкций вне зависимости от ситуации, уже не рассматривается как средство..., а становится непосредственной ценностью в жизненной организации бюрократа”. Смещение целей, поддерживаемое структурой личности бюрократа, может входить в противоречие с техн. эффективностью самой организации. Важная особенность личности бюрократа - сверх-конформизм, выливающийся в консерватизм, боязнь нового, ритуализм и техницизм. Еще одной характерной чертой воздействия бюрократич. структуры на личность является деперсонализация отношений: “Паттерн личности бюрократа складывается вокруг нормы безличности”. Деперсонализация отношений может иметь латентно-дисфункциональные последствия как для самой бюрократич. организации, так и для более широкого сооб-ва, в к-ром она функционирует.
Многочисл. работы М. посвящены проблемам социологии науки. В работе “Наука и демократич. социальная структура” (1942) М. проанализировал этос совр. науки, под к-рым понимал “эмоционально окрашенный комплекс правил, предписаний, обычаев, верований, ценностей и предрасположений, к-рые считаются обязательными для ученого”. Этос науки составляют 4 осн. институциональных императива: 1) универсализм, проявляющийся в подчинении вопросов об истинности заранее установленным безличным критериям и в требовании открытости научной карьеры для всех, независимо от расы, убеждений, полит, принадлежности и т.п.; 2) “коммунизм”, заключающийся в общей соб-
ственности всех членов об-ва на достижения науки; 3) беспристрастность; и 4) организованный скептицизм. Наиболее благоприятная среда для развития науки - демократия, социальная структура, осн. моральные императивы к-рой не противоречат этосу науки. Вместе с тем, в ряде случаев этос науки входит в противоречие с институциональными нормами сооб-ва в целом или отд. его сегментов; тогда социальная структура препятствует развитию науки, и в об-ве возникают условия для открытого “бунта против науки”. Такие дисфункциональные взаимоотношения между наукой и социальной структурой были проанализированы М. в работе “Наука и социальный порядок” (1937). “Бунт против науки” может проявляться в стремлении отд. сегментов об-ва (напр., тоталитарного гос-ва) лишить науку ее автономности посредством вытеснения этоса науки своими институциональными императивами; в противодействии “чистой науке”, игнорирующей объективные последствия своих открытий (такие, напр., как гонка вооружений, экологич. кризис, рост безработицы); в противодействии “эзотеризму” научных положений, к-рое иногда может приводить к массовому распространению “новых мистицизмов”, оперирующих научной фразеологией; в противодействии организованному скептицизму науки со стороны тех институциональных структур, чьи базисные ценности ставятся наукой под сомнение (напр., религии, гос-ва).
Ряд работ М. - “Наука, техника и об-во в Англии 17 в.” (1936) и несколько более поздних статей - были посвящены анализу взаимодействия между протестантизмом и развитием науки в Англии 17 в. М. подверг проверке гипотезу М. Вебера о позитивном влиянии протестантского этоса на развитие науки в совр. ее форме. Подвергнув исследованию многочисл. документы (труды теологов, философов, ученых, стат. данные и др.), М. установил, что ряд элементов протестантского этоса и протестантской идеологии - в частности, позитивная оценка мирской деятельности, эмпиризма и права на свободное исследование, утилитаризм, эксплицитное сомнение в авторитетах, отношение к познанию как к богоугодному занятию, ведущему к постижению мудрости Творца, - стимулировал в Англии 17 в. интерес к научным изысканиям и техн. профессиям. Основой влияния этих религ. установок на развитие науки была их конгениальность зарождающемуся научному этосу, вследствие к-рой “эти две области были хорошо интегрированы и, в целом, взаимно друг друга поддерживали, причем не только в Англии XVII столетия, но и в других местах и в другие времена”.
Соч.: Social Theory and Social Structure. Glencoe (III.), 1957; The Sociology of Science. N.Y., 1973; Sociological Ambivalence. N.Y., 1976; The Sociology of Science: An Episodic Memoir. Carbondale, 1979; On the Shoulders of Giants. N.Y., 1985; Социология сегодня: проблемы и перспективы (Мертон Р. и др.). М., 1965; Социальная структура и аномия // Социология преступности. М., 1966; Социальная структура и аномия // Социологические исследования. 1992. № 2-4; Эффект Матфея в науке. II: Накопление преимуществ и символизм интеллектуальной собственности // “Thesis”. Т. I. Вып. 3. М., 1993; Явные и латентные функции // Амер. социол. мысль: Тексты. М., 1994.
Мертон (Merton)Роберт Кинг (1910-2003) - один из выдающихся социологов-теоретиков XX столетия, почетный профессор Колумбийского университета, президент Американской социологической ассоциации (1957). Автор, соавтор и редактор более чем 20 монографий и 200 научных статей.
Родился в Филадельфии в семье еврейских иммигрантов с Украины. Отец - небогатый торговец, мать - начитанная в философии и просвещенная женщина, приобщившая его к научным занятиям. Свое детство, о котором позже вспоминал с особой теплотой, провел в трущобах южной Филадельфии . Юношей он много времени проводил в Carnegie Library, Academy of Music и Philadelphia Museum of Art. Увлекшись магией, в 14-летнем возрасте сменил свое имя и фамилию Мейер Школьник на Роберта Мерлина. Однако друзья убедили его в необходимости американизировать суррогатное имя. Так появился Роберт Мертон. После окончания в 1931 г. Университета Темпл со степенью бакалавра по философии и истории науки поступает в аспирантуру Гарвардского университета на только что открытый там социологический факультет, где становится аспирантом и помощником тогдашнего декана факультета П.Сорокина. Страстная влюбленность в социологию сподвигла талантливого юношу получить M.A. и Ph.D. в престижном Гарварде.
Отталкиваясь от идеи М. Вебера о решающей роли религиозных ценностей в развитии европейского капитализма, Мертон в монографии «Наука, техника и общество Англии XVII в.» (1938), носившая историко-социологический характер показал, что ценности пуританской морали (полезность, рационализм, индивидуализм) оказали решающее влияние на научные открытия. По аналогии с веберовским «духом капитализма» создал концепцию «этоса науки». В 1936-1940 гг. им были опубликованы первые крупные работы по теории социальной структуры, функционализму, аномии, социальному времени, которые позднее вошли в книгу «Социальная теория и социальная структура» (1949) - социологической Библии ХХ века. С 1941 г. в течение 50 лет, т.е. до конца жизни Мертон преподавал в Колумбийском университете. В период 1940-х гг. Мертон активно занимается прикладными социальными исследованиями в области средств массовой коммуникации. В 1942-1971 гг. вместе со своим другом П. Лазарсфельдом , с которым познакомился еще в студенческие годы, возглавлял Бюро прикладных социальных исследований при Колумбийском университете. Разработал методологию фокусированного интервью и технологию организации фокус-групп, без которых сегодня не обходятся бизнес и маркетинг. Большую популярность принесла ему программа создания терий среднего уровня, которую он выдвинул в 1948 г. в противовес пропагандируемой Парсонсом стратегии построения «большой теории». В 1950-1960-е гг. под руководством и при непосредственном участии Мертона осуществляется ряд крупных исследовательских проектов в области социологии науки, изучения массовых коммуникаций, социальной стратификации, бюрократии, социологии профессий, социологии медицины, социальных проблем, различных аспектов теории и методологии. Мертон стал первым социологом, кому в 1994 г. в Белом доме вручена Национальная медаль за науку.
Мертон внес фундаментальный вклад в разработку и формирование основных областей академической социологии: теории и методологии, социологии науки, изучения социальной структуры, бюрократии, социальной дезорганизации и аномии. В США высокую оценку получил его вклад в изучение средств массовой коммуникации: телевидения, кино, прессы, радио.
Влияние Мертона на становление российской социологии было огромным. Он повлиял на интеллектуальное взросление шестидесятников, оказывал реальную помощь многим ныне здравствующим российским социологам. Его небольшая квартира на Ривер-сайд Драйве близ Колумбийского университета в Нью-Йорке всегда была открыта для «русских социологов», с которыми он беседовал, переписывался, присылал научную литературу.
У Р.Мертона прекрасная семья. Жена Херриет Цукерман - тоже социолог, изучает стратификацию научной элиты на примере нобелевских лауреатов. Сын Роберт С.Мертон (р. 1944) - экономист и математик, удостоенный в 1997 (совместно с М.Скоулзом) Нобелевской премии по экономике, профессор Гарварда. Кроме того, у Р.Мертона две дочери, девять внуков и девять правнуков.
Соч.: Social Theory and Social Structure. Glencoe (III.), 1957; The Sociology of Science. N.Y., 1973; Sociological Ambivalence. N.Y., 1976; The Sociology of Science: An Episodic Memoir. Carbondale, 1979; On the Shoulders of Giants. N.Y., 1985; Социология сегодня: проблемы и перспективы (Мертон Р. и др.). М., 1965; Социальная структура и аномия // Социс. - 1992, № 2-3-4; Эффект Матфея в науке. II: Накопление преимуществ и символизм интеллектуальной собственности // “Thesis”. Т. I. Вып. 3. М., 1993; Явные и латентные функции // Структурно-функциональный анализ в социологии. Вып. 1. М., 1968.
